Джек И всегда считал себя еврейским ребенком из Северного Лондона, даже узнав в 1951 году о том, что он не родной для своих родителей. Позже он узнал также о том, что родился в Австрии, а больше информации приемные родители предоставлять отказались.
Перед тем, как жениться в синагоге, он должен был собрать доказательства того, что его мать была еврейкой. И это была причина, чтобы затребовать у своей приемной матери документы, которые она хранила в сейфе. Тогда Джек и обнаружил, что его настоящее имя Джон Якоб Шпигель и он был некоторое время в концлагере.
История Джека, как одна из многих историй таких же детей, переживших Холокост, хорошо иллюстрирует глубокий вопрос, который в своей книге пытался раскрыть Ребекки Клиффорд: как вы определяете свой смысл жизни, если не знаете, откуда вы пришли?
Для детей, которые выжили после того ада, ответы на такие вопросы приходят не легко, если вообще приходят. Разрушение их семей в военное время означало, что они потеряли важнейшую социальную среду, в которой они могли бы определить какие-то воспоминания.
Выжившие дети были упущены из виду историками. Обрывки каких-то воспоминаний были только в народной памяти. Некоторые взрослые вообще сомневались в том, что эти люди действительно когда-то пережили нахождение в концлагере будучи детьми.
Те, чьи истории были описаны в книге Клиннфорда, были в десятилетнем возрасте, когда Вторая мировая война завершалась. Клиффорд брал интервью у десятков из них, изучал материалы в европейских, израильских, североамериканских архивах.
Поскольку у большинства выживших детей не было воспоминаний о довоенной жизни, освобождение было для них чем-то травматичным. Дети были оторваны от семьи. Воссоединение с родителями, братьями и сестрами для большинства было тревожным, а не радостным, потому что они были не знакомы со своими родными.
Один ребенок вспоминал: «Я сидел на коленях у мужчины, который был моим папой. Он сказал мне, что нужно забыть все, что было со мной во время войны. Но, больше мне больше нечего было помнить».
После 1945 года взрослый мир, включая оставшихся в живых членов семьи, пытался сформировать жизнь и память выживших детей.
Например, двое братьев мигрировали в Канаду по программе детей-сирот, но позже выяснилось, что они знают о том, что их мать жива. Другой мальчик сказал воспитательнице, что он думал о своей матери, когда плакал. А на самом деле плакал он из-за издевательств со стороны других детей. Боясь рассказать о хулиганах, мальчик придумал, как объяснить причину своих слез.
Клиффорд начал исследовать причины такой интерпретации и представления в памяти выживших в более широком контексте. Парень по имени Джеки был против своих приемных родителей, поэтому добавил имя своей биологической матери к имени своей новорожденной дочери. Другая выжившая девушка, потеряв свою дочь, когда той было 4 года, сказала: «Это как раз тот возраст, когда я потеряла свою родную мать».
Растущий академический интерес к Холокосту привел к тому, что сформировалось немало международных организаций, которые помогали выжившим детям получать больше информации о своем прошлом, находить родственников и близких.
Один из выживших мальчиков вспомнил о письмах, которые ему писали родные родители, которые потом пришлось сжечь, чтобы об этом вообще никто не узнал.
Выжившие дети – это важное дополнение к обширной энциклопедии Холокоста. Это также огромный вклад в историю этих детей и их детства. Наводящие на размышления труды Клиффорда о взаимосвязи между детством, идентичностью и памятью, несомненно, вдохновят на новые работы о детях, чьи первые годы жизни были омрачены такой трагедией.
Оригинал статьи: History Today
Автор статьи: Edward Packard
Переводила: Юлия Гуркина
Редактировала: Юлия Гуркина
