Личная история о самых мрачных днях одного человека и о том, как он вернулся к жизни.
Я довольно скуп, когда дело доходит до гостевых постов здесь. Наверное, каждую неделю я получаю от трех до пяти предложений от людей, которые хотят, чтобы я опубликовал здесь пост. И само собой разумеется, что большинство предложений либо неоригинальны, либо откровенно плохи.
Несколько недель назад читатель по имени Дэйв написал мне письмо с предложением написать статью о самоубийстве и его попытке, когда он учился в университете. Недавно был опубликован ряд статей1 о том, что за последние несколько десятилетий уровень самоубийств среди мужчин вырос, и теперь они опережают женщин: на каждую женщину приходится более трех мужских самоубийств.
Проблема в том, что мало кто говорит об этом. И я имею в виду не только уровень самоубийств среди мужчин, но и то, что мужчины, склонные к суициду, не говорят о своих суицидальных мыслях. Мужчины также не говорят о суицидальных мыслях других мужчин. Мужчины социализированы для того, чтобы молчать о своих проблемах и справляться с ними самостоятельно, особенно с любыми проблемами, связанными с их психическим здоровьем. Очевидно, что это приводит к трагическим последствиям.
Именно по этой причине я принял предложение Дэйва. Он написал замечательную статью, а я потратил некоторое время на ее редактирование и доработку. Я горжусь результатом.
Я не ожидаю, что это будет что-то сокрушительное. Но я надеюсь, что это может дать некоторым людям, страдающим от суицидальных мыслей, небольшую передышку и понимание того, что они не одиноки, и выход есть.
Итак, без лишних слов, я позволю Дейву взять на себя ответственность…
История
Когда я проснулся во вторник, 14 октября 2008 года, я не планировал пытаться покончить с собой. Возможно, некоторые люди планируют это заранее, но я — нет.
Тот вторник был странным днем для меня. В тот год я только что перевелась в новый университет, и за неделю до этого началась ориентация первокурсников. Это был ежегодный ритуал, в котором дружба, флирт и хорошее времяпровождение были гарантированы в дымке выпивки и заранее спланированных праздников.
Я уже проходила через подобную неделю. Я бросила свой предыдущий университет из-за неуправляемой депрессии. Всю юность взрослые неоднократно говорили мне, а телепередачи и фильмы убеждали, что университет — это то место, где я по-настоящему стану собой и «расцвету», что, конечно, только усугубляло изоляцию. Я видела, как вокруг меня завязывались дружеские и романтические отношения, и чувство неудачи усиливалось. Все говорили мне, что это будут «лучшие годы моей жизни», но я потерпела полное фиаско.
После моего первого университетского опыта я не хотела повторять попытку в новой школе, но, похоже, выбора не было. Последние несколько лет я был без друзей, и поэтому у меня не было жизни, к которой можно было бы вернуться. Развернуться было некуда.
Так что через год я оказалась в аналогичной ситуации в новой школе. Социальное взаимодействие не выходило за рамки светской беседы, попыток пошутить и неуверенного смеха. После ночи, когда меня игнорировали все остальные люди, я снова начал чувствовать себя самоубийцей.
Хотя я уже подумывал о самоубийстве в предыдущем университете, я мог рационально объяснить, что мне просто не повезло с соседями по квартире, жильем и т.д., и что проблема заключается в обстоятельствах, а не во мне.
Но когда ситуация повторилась, стало ясно, что виноваты не обстоятельства. Виновата была я. Я винил себя и пришел к выводу, что у меня неполноценная личность.
Я думала об одиноких четырех годах в университете, о будущем, в котором я никогда не стану больше, чем знакомым или социальной обузой, вывезенной на благотворительность (мой разум уже давно научился блокировать любые ожидания секса). Я почувствовала, что больше не могу жить в таком будущем.
Я решила действовать. Я проглотил 25 таблеток парацетамола и попытался заснуть, намереваясь не проснуться на следующий день.
Удивительно, но на следующий день я все-таки проснулся.
Меня вырвало, хотя я не помнил, как это сделал. Озадаченный, я поискал в Интернете, почему я выжил, и выяснил, что последствия передозировки парацетамола могут не проявляться в течение первых 24 часов и стать смертельными только через 5 дней.
С другой стороны, самоубийство всегда представляет собой вариант создания определенного будущего. В определенный момент депрессивный человек может начать рассматривать этот контролируемый и предсказуемый результат смерти как более привлекательный, чем непредсказуемое одиночество и боль лет и лет изоляции.
В тот день, когда я пытался покончить с собой, я думал, что если я решу продолжать жить, то проведу свою жизнь одиноким изгоем, и что только самоубийство может гарантировать, что этого не произойдет. Оно буквально казалось единственным надежным решением проблемы боли.
Это, конечно, связано со страхом неудачи. Социально рискованное поведение, которое формирует дружеские отношения и порождает близость — например, поддразнивание, флирт, прикосновения, розыгрыши — может потерпеть неудачу или дать обратный эффект, вызывая неловкость, критику и стыд.
До моей попытки самоубийства (да и после тоже) бывали случаи, когда мои попытки флирта или шуток встречали откровенную критику и осуждение низкого качества моих социальных навыков. Такие реакции разрушали мою самооценку и служили внешним подкреплением моего низкого мнения о себе.
С другой стороны, когда такие рискованные действия срабатывают, это порождает близость, одобрение и волнение. Долгое время я ненавидел социально возмутительных людей, которым сходило с рук социально рискованное поведение и которые могли пожинать плоды, потому что я чувствовал, что всякий раз, когда я пытался это сделать, я был наказан равнодушием или еще хуже.
Это объясняет, почему «неудачники» тяготеют к таким стереотипным занятиям, как видеоигры, интернет-форумы и порнография. Это «низкорискованные» занятия, которые все же могут удовлетворить — пусть даже временно — основные эмоциональные потребности.
Но самая большая проблема здесь — это культура стыда, которая окружает социальное отвержение.
Если человек испытывает социальное и сексуальное отвержение, он часто страдает от стыда и насмешек со стороны своих сверстников. Их считают неполноценными и ущербными по своей природе.
Даже попытка улучшить свою социальную жизнь неизбежно приводит к социальному отторжению и формированию репутации неудачника или изгоя. Для одинокого и отчаявшегося человека это выглядит как беспроигрышная ситуация. Вы наказаны за то, что пытаетесь, и также наказаны за то, что не пытаетесь.
В отличие от этого, вы ожидаете, что самоубийство или попытка самоубийства вызовет совершенно другую реакцию людей: сочувствие и одобрение, которого вы всегда жаждали.
Как сказал Стьюи Гриффин из «Гриффинов» своей сестре: «Мэг, если ты покончишь с собой сейчас, то получишь целую страницу в ежегоднике».
Люди симпатизируют людям, которые мертвы. Ваше отсутствие заставит людей скучать по вам, или, по крайней мере, заявить, что они будут скучать по вам. Это, наконец, подтвердит ваши качества, которые, как вам казалось, всегда оставались незамеченными. Это заставит их оценить то, что они никогда не выражали. Это заставит людей дважды подумать о том стыде, который они вам причинили, и об отвержении, которое они на вас обрушили.
Да, это плохо, но когда вы настолько одиноки и подавлены, это начинает выглядеть как законное решение.
Как попытка самоубийства повлияла на мою жизнь
Моя попытка самоубийства вызвала у меня сильное чувство вины.
Первый случай настоящего чувства вины произошел, когда мне сказали, что для жизни мне может понадобиться трансплантация. Я чувствовал себя недостойным того, чтобы мне предлагали такую дорогую новую жизнь, когда мое положение было вызвано самим собой и когда я не был уверен в том, захочу ли я жить дальше. Я не мог смириться с мыслью, что буду жить за счет кого-то другого, кому мог бы достаться этот орган. Я сказал врачу, что не хочу пересадки органов, и я говорил серьезно.
Вторым и более постоянным источником вины была моя семья. Я был вынужден рассказать об этом своим родителям, которые, по понятным причинам, были потрясены. Я всегда понимала, что самоубийство — это эгоистичный поступок, поскольку ты ставишь свои проблемы и чувства выше тех страданий, которые твоя смерть причинит тем, кто тебя любит, но в моей депрессии было трудно видеть дальше своих неудовлетворенных потребностей.
В прошлом году сестра моей подруги покончила жизнь самоубийством, оставив мою подругу и ее семью эмоционально разрушенными. Это заставило меня задуматься о том, что бы я оставила после себя, если бы у меня все получилось. Одобрение, которое приходит со смертью, рождается из боли тех, кто на самом деле заботился об умершем. Короче говоря, это не тот исход, который на самом деле хорош для кого-либо, это ужасно.
Чувство вины, которое я испытываю, означает, что я держу свою попытку самоубийства в секрете от значительной части моих сверстников. Большинство моих братьев, сестер и друзей до сих пор не знают об этом.
Но есть еще один интересный эффект от моей попытки самоубийства. С тех пор как я вернулась к общению, я стала лучше понимать людей, публично высказывающих мысли о самоубийстве, и реакцию, которую они вызывают.
Одним из примеров была девушка, которая была неуверенна в своем весе и часто впадала в маниакальные публичные вспышки депрессии. Реакцией на эти вспышки было подавляющее подтверждение того, что она прекрасно выглядит и ей не о чем беспокоиться.
Проблема в том, что эти комментарии были сделаны в качестве эмоционального шантажа, чтобы успокоить ее, а не потому, что они были правдой. Скорее всего, она знала об этом, и это означало, что никакие добрые слова не повысят ее самооценку, поэтому вспышки продолжались.
Именно по этой причине я хранила свой секрет от всех своих друзей, кроме одного. Я не хочу давить на них, чтобы они мне сочувствовали. Я не хочу полагаться на их сочувствие. Единственному другу, которому я рассказала, потребовалось четыре года, чтобы рассказать ему, но его способность держать все в секрете укрепила мое доверие к нему. Я знаю, что он искренне заботится обо мне.
Наконец, я обнаружил, что, как ни странно, в целом смотрю на вещи более оптимистично. Я все еще не там, где хотел бы быть в жизни. Тем не менее, моя попытка самоубийства обозначила базовую точку, очень низкую базовую точку [Примечание редактора: многие называют это «достижением дна»], с которой я могу сравнивать свое нынешнее состояние. Каждый раз, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что продвинулся вперед. С тех пор я сталкивался с многочисленными ситуациями, которые могли бы вывести «прежнего меня» за грань. Но вместо этого я попытался улучшить свое положение и взять ситуацию под контроль.
Например, на третьем курсе университета, когда я почувствовала неудовлетворенность своей компанией друзей, я пошла и завела новых. Хотя это и не идеальный вариант, но это намного лучше того, что было много лет назад».
Советы тем, у кого есть суицидальные мысли, и тем, кто выздоравливает
Я хотел бы воспользоваться моментом и дать совет всем, кто читает эту статью, и у кого могут быть суицидальные мысли.
Очень важно, чтобы вы поговорили с кем-то, но я бы рекомендовал, чтобы это был близкий вам человек, которому вы можете доверять. Не делайте это публичным. Поиск сочувствия или создание драмы только отменяет любое сочувствие, которое вы можете получить от людей.
Я рекомендую родителей, надежного друга или психолога. Я никогда не говорила о своих суицидальных мыслях, и это позволило мне оказаться в ловушке в собственной голове. Я начал верить, что никому нет до этого дела, хотя на самом деле никто ничего не знал.
Если у вас возникают мысли о самоубийстве, вы чувствуете себя в ловушке и вам не с кем поговорить, позвоните на горячую линию для самоубийц (1-800-273-TALK) и как можно скорее обратитесь за профессиональной помощью. Хуже уже быть не может, верно? Так что вы можете попробовать. Это квалифицированные специалисты, которые могут оказать вам необходимую помощь, чтобы сделать вашу жизнь лучше.
Еще один совет — постепенно повышайте уровень социального риска, на который вы готовы пойти, и старайтесь делать это в среде, где вы чувствуете себя в некоторой безопасности. Важно искать такие сферы, где влияние насмешек на вашу самооценку сведено к минимуму или риск насмешек невелик.
Начните со своей семьи и давних друзей семьи. Не пытайтесь сразу стать популярным или «крутым парнем». Найдите заранее определенные социальные группы (клубы в школе, внеклассные мероприятия и т.д.), где риск быть отвергнутым меньше, потому что есть некий внешний фокус. Суть в том, чтобы медленно наращивать свой социальный риск таким образом, чтобы неудача не погубила вас сразу.
Наконец, если вы оправляетесь от суицидальных мыслей или действий, не торопитесь и подумайте о том, насколько улучшилась ваша жизнь.
Может потребоваться много времени, чтобы стать тем человеком, которым вы хотите быть. На самом деле, это может вообще никогда не произойти, но важно сравнивать свое нынешнее состояние (в отношении друзей, свиданий и уверенности в себе в целом) с тем, как вы чувствовали себя на самом низком уровне, а не с тем, какими кажутся другие люди.
[Примечание редактора: есть много популярных и «успешных» людей, которые покончили с собой. Не будьте всегда уверены, что у других людей все лучше, чем у вас].
Например, у меня все еще хуже, чем у большинства, отношения с женщинами, но я исправился и обзавелся сексуальной жизнью и прекрасной компанией друзей. Может быть, я и не невероятно привлекательный мужчина, но я чувствую, что постоянно совершенствуюсь. Вот что важно.
Это гостевой пост Дэйва. Он не умер.
Автор Марк Мэнсон
Редактор Юлия Гуркина
