Причины столковений в Балтиморе

Мэр Балтимора Стефани Роулингс-Блэйк была в церкви, когда узнала о смерти Фредди Грея. По ее словам, она «сразу поняла», что это была не просто очередная печальная в своей обыденности смерть молодого парня в старом проблемном городе. Чернокожие, умирающие от рук полицейских, стали свидетельством «застарелого кризиса» в Америке, как выразился президент Обама спустя девять дней после смерти Грея. А Фредди Грей был чернокожим, вошедшим в полицейский фургон в сознании, обезвреженным, с наручниками на руках, и уже через час появившимся оттуда в коме, с практически разорванным спинным мозгом.

Что, как и почему произошло в ходе этого трагического столкновения Грея с полицией Балтимора, осталось загадкой даже спустя две недели после него. Но мэр уже слышала, как в ее город, гудя, словно поезд, движется беда. И когда после похорон Грея 27 апреля начались беспорядки, ознаменовавшие ночь поджогов, ограблений и швыряния камней, мэр Балтимора объявила комендантский час с 22:00, а губернатор штата Мэриленд призвал на помощь Национальную гвардию, стало ясно, что хвост у этого поезда тянется далеко в прошлое.

Город, привлекающий туристов своими фирменными крабовыми котлетками и наследием жившего в нем Эдгара Аллана По, с 2011 по 2014 год выплатил почти шесть миллионов долларов более чем ста жертвам полицейского насилия, согласно газете «Baltimore Sun». Среди жертв были и подростки, и 26-летняя беременная женщина, и 87-летняя бабушка. Грей был не первым, кто получил тяжелейшие травмы позвоночника в фургоне полиции Балтимора. Джеффри Элстон в 2004 году выиграл иск против города после того, как поездка в фургоне парализовала его тело ниже шеи. Семья Донди Джонсона-старшего, умершего через две недели после получения травмы позвоночника во время задержания, выиграла похожий иск в 2010 году. В балтиморском сленге это называется «прокатить по-жесткому».

Если полицейское насилие настолько распространено, что для него появляется отдельное выражение в местном говоре, город явно в беде. Но проблемы Балтимора тщательно и красочно документировались на протяжении долгих лет. Может, туристы и любят Балтимор, известный им по Портовому району — развивающийся, богатый, полный пешеходов и притягивающий молодое поколение. Телезрители, однако, больше знакомы с Балтимором по полицейскому сериалу «The Wire». Они видят город, чье население достигло максимума еще в 1950 году, и с тех пор волна уезжающих оставила в городе целые районы полуразрушенных домов и закрытых фабрик. Здесь трудно сделать карьеру где-то, кроме торговли наркотиками, а страх перед полицией куда сильнее, чем доверие к ней. Район Сэндтаун-Винчестер, где был арестован Грей — часть этого Балтимора. Равно как и Мондоумин, где начались беспорядки после столкновения между полицией и собравшимися там школьниками. И Бродвей-Ист, где строящееся жилье для малообеспеченных пенсионеров стоимостью 16 миллионов долларов сгорело, по словам мэра, в результате поджога.

Балтиморцы в возрасте знают, что перемены даются нелегко, но беспорядки легче их не сделают. Они помнят 1968 год, когда в беспорядках после убийства Мартина Лютера Кинга погибли шесть человек, еще 700 были ранены, а около тысячи магазинов было разорено мародерами. Почти полвека спустя некоторые районы, затронутые теми беспорядками, еще не полностью восстановились.

«Мы так никогда и не оправились от беспорядков 1968 года. Была разрушена инфраструктура нашего города — мясные лавки, магазины одежды, супермаркеты, все они были уничтожены по тем или иным причинам», — считает председатель городского совета Джек Янг

Хоть население города и стабилизировалось на отметке 600 тысяч (после пика почти в миллион жителей), самые бедные районы Балтимора пребывают в застое. В городе около 16 тысяч пустых домов, многие из которых находятся в Сэндтаун-Винчестере, где пустует четверть жилых зданий. Согласно докладу городского отдела здравоохранения, этот район богат винными магазинами (в два раза больше, чем в среднем по городу), но беден рабочими местами (безработица тоже в два раза выше средней по городу). С 2005 по 2009 год из четырех подростков один был арестован хотя бы однажды.

«Это один из самых неблагополучных районов нашего города», — признает Лоренс Браун, местный общественник и профессор Университета Морган-Стейт

Из-за всего этого Балтимор с недавнего времени стал для Америки символом расового и экономического неравенства.

Застарелый кризис

На протяжении девяти неудобных месяцев мы на новый лад заводили вековую беседу о расе. Корни нынешней злобы, будь то в Фергюсоне, Северном Чарльстоне или Балтиморе, уходят в прошлое на десятилетия, полные разнообразных неудач. Каждый случай уникален, и общественная реакция на них — тоже. Но что-то их всех объединяет. Как заметил Обама в своей речи в саду Белого Дома, в чем-то полной решимости, а в чем-то ввергающей в отчаяние, «я считаю, что мы как нация должны немного покопаться в себе. Это не ново. Это происходит уже десятилетиями. И пусть это не оправдывает те преступные деяния, что совершались в этих районах», продолжил он, в Балтиморе и других городах «можно увидеть бедные районы, которые лишены будущего, где дети рождаются в условиях унизительной бедности». Их родители «зачастую, из-за проблем с алкоголем, проблем с законом или отсутствия у них самих образования не могут обеспечить достойное будущее своим детям».

Президент был недоволен тем, что внимание к этому клубку проблем такое неравномерное и что какое-либо освещение и расследование дела начинается только тогда, «когда горит магазин, <…> когда в человека стреляют или ломают ему позвоночник». Но Балтимор не хуже многих других городов помогает понять, какими сложными могут быть эти проблемы и как упорно они сопротивляются попыткам что-то изменить.

Бесчисленные реформы школ дают результат — но медленно. Число получивших образование растет, но все еще ниже, чем в среднем по штату. Число школьников, решивших сдать дополнительные экзамены и улучшить свой шанс поступить в университет, в прошлом году выросло на 9%, но студенты из Балтимора успешно сдают их более чем в два раза реже, чем прочие. Число совершенных преступлений резко сократилось в последние двадцать лет, как и по всей стране, но оно все еще очень велико по сравнению с большинством американских городов.

Беды Балтимора не кончаются, несмотря на выросшее поколение чернокожих лидеров и расовое многообразие в среде городских служащих. Мэр, директора школ и начальник полиции — афроамериканцы, и 48% полицейских — черные. В самом деле, Балтимор — родина многих выдающихся афроамериканцев, от религиозного лидера Мэри Элизабет Ланж до верховного судьи Тергуда Маршалла, который одно время жил в районе, где погиб Фредди Грей.

Но оказывается, что равенство среди элиты и интеграция среднего класса — проблемы иного рода, нежели кризис низов. Те черные полицейские вряд ли живут в наименее благополучных районах, и когда мэр Роулингс-Блэйк изначально охарактеризовала участвующих в беспорядках в своем городе, она употребила слово «бандиты», дистанцировавшись таким образом от более глубинной проблемы.
Это не значит, что расовый вопрос не вносит свой вклад в ворох опасностей. Джозеф Каписта, лектор Университета Таусона, участвовавшего в организации демонстраций во время похорон Грея в воскресенье, говорит, что он жил в нескольких районах Балтимора. По его словам, полицейские в более благополучных белых районах почти всегда аккуратнее и уважительнее, чем в бедных черных.

«В плане расового правосудия мы застряли во временах до Гражданской войны»

Комиссар полиции Энтони Бэттс, перешедший работать сюда после руководства полицейскими отделениями Оукленда и Лонг Бич в Калифорнии, использует схожие выражения.

«Когда я приехал в Балтимор, я будто попал в прошлое. Части города, в основном населенные белыми, полны «унаследованного богатства… Они очень красивые и зажиточные», — заявил Бэттс в интервью ранее в этом году

Эти места резко контрастируют с «очень проблемными районами». Это резкое разделение — призма, сквозь которую Балтимор видит свои проблемы.

«Повсюду в этом городе расизм. Это то, с чем разбирались еще в шестидесятые», — рассказывает Бэттс

Проблески надежды

Город провел напряженную, но в основном спокойную ночь после бунтов 27 апреля, однако власти не желали рисковать. Занятия в школах были отменены, и после двух отложенных матчей местная бейсбольная команда провела игру на закрытом стадионе «Camden Yards» 29 апреля. Впервые игра высшей лиги бейсбола была проведена без публики. С учетом всего, что известно о Балтиморе, и всего, что питало этот застарелый кризис нашей нации, надеяться на то, что худшее позади, казалось слишком смелым.

Но если в Балтиморе сохранится мир, он сохранится не благодаря внешнему вмешательству. Спасение скорее придет изнутри. На каждого бунтовщика в городских районах нашлось еще больше людей, готовых встать живым щитом между протестующими и полицией, еще больше подростков, готовых убрать осколки с тротуаров. На одном незабываемом изображении можно увидеть мать, взявшего своего бесчинствующего сына за ухо и ведущую его домой. Когда полицейские сообщали о бандах, угрожающих убивать стражей порядка, члены соперничающей группировки Crips and Bloods ответили призывом к миру.

«Мы не хотим, чтобы кто-либо пострадал», — заявил член банды репортеру из The Sun

Мужчины и женщины, бросившиеся защищать и восстанавливать свои районы — символы надежды, которая так нужна сейчас Балтимору, и их энергия может помочь встретить дальнейшие трудности. Обама был прав, когда сказал: «У нас есть много отделов полиции, которым нужно покопаться в себе», и отдел Балтимора явно один из первых в списке. Но как он сказал далее, наша общественность, вся наша нация — все мы должны покопаться в себе. Может, нам стоит для начала заметить не только все плохое, что произошло в Балтиморе, но и то хорошее, что там случилось.

Оригинал: Time
Перевел: Кирилл Козловский для Newочём
Редактировал: Георгий Лешкашели