Откровения постановщика трюков «Безумного Макса»

Еще подростком главный постановщик трюков фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» Гай Норрис гастролировал со старомодными «трюк-шоу» — представлениями, полными смертельных номеров, исполнявшимися по всей Австралии. «Там всегда был номер с клоуном, где были и падения с высоты, и фальшивые взрывающиеся унитазы. Были боевые номера ковбоев. Трюки на мотоциклах. Стены из огня», — рассказывает Норрис. Если на местной площадке достаточно платили, они устраивали крушения машин и мотоциклов.

«В те времена мы думали, что можно завтракать десятисантиметровыми гвоздями и подтираться наждачкой. Мы считали себя пуленепробиваемыми», — говорит он

В 1980 году, когда Норрису исполнился 21 год, он готовился к своей первой киноработе — фильму Джорджа Миллера «Безумный Макс 2: Воин дороги», который взял, по его словам, «все те трюки, что мы делали в шоу в стиле Ивела Книвела, и помножил их на десять». Низкобюджетный, грубый, боевиковый стиль «Безумного Макса 2» схватил научную фантастику за шиворот и стащил ее с космооперных небес.

Норрис был дублером Мэла Гибсона в сценах вождения и сыграл устрашающего мародера по имени Ирокез Медвежий Коготь.

«По сути, все персонажи, которые прыгали на бензовоз — это я. Я надевал другой костюм, прыгал. Потом опять переодевался и опять прыгал, уже с другого места»

Однажды Норрис предложил идею трюка, который сам исполнял десятки раз — «пушечное ядро» на мотоцикле. Он должен был с разгону въехать на мотоцикле в разбитый пустынный вездеход, взлететь и приземлиться, как весьма точно было сказано в документальном фильме о съемках, «в самую надежную и технологически продвинутую на тот момент подушку безопасности: кучу пустых картонных коробок».

Только вместо того, чтобы подобно Супермену пролететь над обломками, Норрис задел коленом верх вездехода и закувыркался словно кукла, которой выстрелили из катапульты. По его словам, он сломал бедро, несмотря на коробки. (Тем не менее, спустя пару дней Норрис приковылял на съемочную площадку и снялся в финальной сцене поединка с Мэлом Гибсоном, поставив сломанную ногу на ящик точно за кадром).

За прошедшие 34 года изменились как боевики, так и сам Норрис. «Когда я начинал работать, ты мог сделать что угодно, если у тебя хватало смелости». Норрис работал над множеством фильмов, от «Мулен Руж» до «Возвращения Супермена» и грядущего «Отряда самоубийц» Дэвида Эйера.

«Мы работали на пределе человеческих возможностей — взаправду падали с высоты, на самом деле врезались на машинах или позволяли им тащить себя по асфальту. А теперь зрители хотят, чтобы все было больше, быстрее и лучше, чем в предыдущем фильме. То, чего они ждут от супергероев, никак не может быть исполнено простым смертным»

Но Миллер все равно чувствовал, что раз зрители смотрят бои без правил, драки, передачи наподобие «Чудаков» («Jackass») и видео боев на YouTube, они все еще хотят видеть экшн старой школы.

«Джордж предвидел, что люди устанут от компьютерной графики. Как в Ангелах Чарли, где они вверх тормашками едут на мотоцикле, позади них взрывы, но это все выглядит нереалистично, и ощущение опасности пропадает. Фильмы серии «Матрица» очень хороши, но мягковаты», — рассказывает Норрис

Поэтому Миллер задумал «Дорогу ярости» как олдскульный боевик, с реальными эффектами и трюками, только снятый с масштабом, который зрители привыкли видеть в высокобюджетных франчайзах. Одни из самых технически трудных съемок в истории страдали от постоянных задержек и, по некоторым сведениям, обошлись в 140 миллионов долларов, что в тысячу раз больше бюджета второго «Безумного Макса». Огромная команда Норриса, включающая в себя дублеров-водителей, каскадеров и специалистов по взрывам и иногда достигающей численности в 150 человек, должна была месяцами работать с командами спецэффектов, визуальных эффектов и дизайнеров в общей сложности над 303-мя сценами трюков, включая семьдесят основных (то есть особо опасных).

«Теперь я бы сказал, что мы сильно рискующие иллюзионисты. Нужно подходить к этому с умом. Приходится совмещать все доступные тебе как работнику кино инструменты, чтобы сделать сцену красивой и впечатляющей на экране, но при этом как можно менее опасной для здоровья», — рассуждает Норрис, отмечая, что теперь работа каскадера — это совместный труд

Норрису сейчас 54 года, у него есть двое сыновей-подростков, которые работали с его каскадерской командой в «Дороге ярости». По его ощущениям, «этот невероятный круг замкнулся» со времен «Воина дороги». Когда Макс снова едет на мотоцикле, он врезается в обновленную версию Перехватчика, на котором ехал 35 лет назад в начальной сцене фильма. И Норрис решил, что его самый опасный трюк в «Дороге ярости» станет его последним за рулем.

В одной важной сцене Норрис въезжает на десятитонном 16-колесном грузовике на скорости 100 километров в час прямо в другой разбитый грузовик, не тормозя. Это зрелищное столкновение могло бы убить человека — в частности, из-за того, что кабина водителя находится над двигателем, прямо на переднем крае грузовика. Но съемочная группа «Дороги ярости» месяцами работала над новым решением — водительской капсулой, прикрепленной к грузовику сбоку и движущейся на рельсах со специальными тормозами, позволяющими плавно замедлиться после столкновения, что снизит гравитационное воздействие. Это высокотехнологичное решение старой проблемы, благодаря которому Норрис выжил, не получив ни царапины. Поскольку он не может себе представить лучший момент для красивого ухода, Норрис объявил, что оставит стезю каскадера после этого потрясающего столкновения.

«Мы с Джорджем часто смеемся над всем этим с тех пор, как мне исполнился 21 год на съемках второго «Макса», где лучшим средством безопасности были картонные коробки. Разбить десятитонный грузовик — отличный способ завершить карьеру»

Оригинал: Wired
Перевел: Kirill Kozlovsky для Newочём
Редактировал: Evgeny Uryvaev